Со вторым сыном попроще оказалось. Воевода города Ельца князь Юрий Андреевич Звенигородский цокнул языком и тут же привели «Малого Ахметку». Парень подрос и тоже был крещён. Так как православного человека держать рабом нельзя, то князь Звенигородский записал его в свою дружину новиком. Купец хотел выкупить сыновей, но упоминание имени князя Пожарского и тот факт, что оба сына уже и не рабы, а обычные «русские» люди позволили всё проще сделать. И князь Звенигородский и голова Иван Темирязев просто отпустили парнишек с отцом в Вершилово.
Фома, понимая, что возвращаться в Стамбул со сменившими веру сыновьями Гаджи Муглы Терсень не может, предложил тому подумать и перебраться в Вершилово. Перевезти остальное семейство и заниматься торговлей здесь, благо сейчас у Порты и Российской империи вполне добрососедские отношения.
Переговорил с сыновьями рейс, да и решил последовать совету бывшего посла. Посол уехал в Порту за семьёй, набрав в Вершилово разного товара, а дети его и дочки Фомы пошли в школу первого октября. В первый класс.
Событие шестьдесят седьмое
Пётр Дмитриевич Пожарский с Яном Заброжским и Вилли Шварцкопфом в большом помещении, что начальнику этой крепости «капы-кулу» служило парадными покоями, сидели вокруг стола, низкого совсем, на коленях и тыкали пальцами в карту. Карта показывала, что можно идти в двух направлениях. Либо на юго-запад к порту-городу Гёзлев — будущую Евпаторию, либо чисто на юг. Там, судя по карте, что у карачи(представитель наиболее влиятельных дворянских родов, тот самый в позолоченной кольчуге) изъяли, сначала будет город-крепость Акмесджит, на русской карте чуть другое название — Акмечет, Ак-Мечеть, то есть «белая мечеть», который является резиденцией пленённого калги — второго человека в государстве после хана. Дворец калги находился на берегу речки Салгир, как, впрочем, и весь город.
Калга сейчас под охраной в соседнем доме. Пока с карачи разговаривали, Пётр поинтересовался, что вообще за должность такая — «калга», чем занимается товарищ?
- Калга-султан — первое лицо после хана, наместник государства. В случае смерти хана бразды правления по праву переходят к нему до прибытия преемника. Если хан не хочет или не может принять участие в походе, то калга берёт на себя командование войсками. Резиденция калги находится как раз в городе Акмесджит, недалеко от Бахчисарая, чуть севернее. У него есть свой визирь, свой диван-эфенди, свой кади, его двор состоит из количества чиновников, равного двору хана. Дивану калги подведомственны все решения о преступлениях его округа, но право смертного приговора принадлежало хану. Калга являлся участником заседаний ханского Дивана, — одним словом — вице-король.
Там ещё через сорок километров и сам Бахчисарай с резиденцией Султана.
- И куда пойдём? — Пётр представил себе карту Крыма из будущего. Получалось, что Акмесджит — это Симферополь.
- На столицу.
- На столицу, — в один голос, воскликнули помощники.
Пётр ещё раз прикинул расстояние. Получалось, порядка ста двадцати — ста пятидесяти километров. И все крымские войска на дороге. Будут биться до последнего, обороняя столицу. Нет, мы сюда пришли не Крым захватывать, пока, что с ним делать? Тем более что весь юг, все порты почти турецкие. С османами мир и развязывать войну нельзя, по этой самой причине и захват столицы, выглядел очень сомнительно.
- Нет, ребята, мы пойдём другим путём. Нужно отправить к казакам и к нашим весть, пусть морем идут к Гёзлеву. И мы туда двинем, по крайней мере, сможем потом туда отступить и морем эвакуироваться.
- А столица, захватить Махмуда и конец войне! — вскочил Шварцкопф.
- У нас и патронов со снарядами не хватит, — попытался остудить его пыл Пётр.
И в это время вбежал лейтенант и доложил, что к северной разрушенной стене приближается большой обоз и главным у них — князь Фёдор Пожарский.
- Ну, хоть с патронами теперь проблемы не будет.
Глава 24
Событие шестьдесят восьмое
Капитан Гаспар Густав Граубе спал в эту ночь с открытыми, можно сказать, глазами. Их решили ограбить. Дело в том, что он на день пути обогнал основной отряд с тремя вершиловцами. Впереди был город и город с расквартированной в нём армией Валленштейна. Ильцен. Маленький. Грязный. Загаженный.
Самое интересное, что вот сейчас нападут, получат по пуле незадачливые грабители, и ничего не изменится. Опять будут нападать, опять будут пытаться ограбить. Вот три дня назад на первой ночёвке после выхода отряда из Брауншвейга подозрительные личности попытались увести у них лошадей. Почему подозрительные. А одеты странно. В форму очень похожую на вершиловскую.
Караульные сработали как надо, обстреляли воров или точнее грабителей, с той ведь стороны тоже бахнули. Ответили на бах сразу восемь мушкетов, все, кто был в карауле, подоспели к месту, где стрельба началась. Двоих ранили и одного убили. Плохо, что раненые до допроса не дожили. Слишком большая потеря крови. Сразу ведь к ним перевязывать не кинешься. Ночь. И не понятно убрались неудачливые конокрады или в кустах затаились. А когда рассвело и стало ясно, что ушли восвояси гости. Один раненый уже отлетел в Чистилище, а второй впал в беспамятство и потом бросился догонять товарищей, так ничего на вопросы, «Кто такие?» не ответив.
Вот у конокрадов и была подозрительно похожая на вершиловскую форма. Гаспар даже поначалу огорчился — своих побили. Однако при внимательном рассмотрении поняли, что подделка, кто-то скопировал форму. Только на ощупь чувствуется, что и материал другой и цвета блёклые. Качество не то. Получается, что какая-то хитрая сволочь одела разбойников в форму похожую на вершиловскую. Зачем? Ославить князя Пожарского? Просто форма понравилась? По-умному ведь всё сделано. Нужно будет повнимательней на военных посматривать, вдруг, ещё кого, в такой форме удастся повстречать. Хотелось бы парочку вопросов задать этим товарищам.
Сейчас в таверне, что они выбрали для ночлега, этих типов выдала не форма, одеты были в штатское. Скорее всего, банда мародёров возвращающихся домой. Гаспар обсуждал со спутниками дальнейшие действия, и они на всякий случай перешли на русский. Один из компании подошёл к их столу и спросил, не из полка ли они Юлия Эрнста — князя Брауншвейг-Данненберга.
И что-то дёрнуло капитана за руку. Ответил по-польски, что плохо говорит по-немецки.
- Nie rozumiem cię? Słabo mówię po niemiecku, — и руками развёл.
Ушёл любопытный, а капитан стал приглядывать за тем столиком. Четверо товарищей вели себя донельзя подозрительно, они почти не пили и разговаривали шёпотом. При всём желании среди шума в зале ничего не услышишь. Кто же шептаться будет? Точно что-то соседи замышляют. Вот потому и спал капитан с пистолями на груди, поминутно от малейшего шороха вздрагивая. При этом и дежурил один из людей его ещё. Дождались. Уже светать начало, когда крючок на двери поддели ножом с той стороны, и давешняя четвёрка на цыпочках (это по скрипучему-то полу) просочилась в небольшую комнатку, что они сняли на ночь на втором этаже этой таверны.
Граубе с Крамером метнули ножи и гостей стало двое. Они даже успели приготовиться и вытянуть вперёд руки с интересным оружием. Это были шпаги, но обломанные или отпиленные. Лезвия осталось всего сантиметров тридцать. Что ж, для рукопашной неплохое оружие. Кисть руки защищена, и можно и как кастет использовать. Пригодятся. Крамер бросил второй нож, а капитан встал с топчана и направил на, оставшегося в живых, оба пистоля.
- Только тихо. Зачем будить людей. Сейчас ответишь на пару вопросов и пойдёшь отсюда, — успокоил Гаспар бандита, который сделал обрубком шпаги два неудачных выпада. Вот и сказался минус этого оружия.
- Мой отец бургомистр Ильцена! — Сообщил надрывным шёпотом «сынок». — Он с вами разделается, если вы меня убьёте!
- Вот и не доводи до греха. Брось эту штуку и говори, кто вас послал?
Слабак, сразу всё и выложил. Папаша, оказывается и сколотил эту банду, там, на улице, ещё двое ждут. И чтобы контролировать доход, решил сынка к делу пристроить. А что, семейное дело! Только вот для Граубе и его людей плохая ситуация. Убьют, и бургомистр тревогу подымит, отпустить, и то же самое произойдёт. Плохо, ведь город полон войск. А в нескольких километрах в лагере весь небольшой отряд, что пробирается в Вершилово.